Дизайн-студия интерьеров "P.H.M."

К новому способу эстетического познания и образного выражения этого познания и была интеллектуально обостренная, ищущая мысль искусства 70-х годов. Если называть вещи своими именами, то автор статьи вскрыл объективность двухстепенной основы стиля в искусстве тех лет; вскрыл динамику общего для времени культурного сдвига к новой эстетической концепции мышления в искусстве, то есть сдвига на уровне нашего понятия стиля эпохи к новому стилю мышления в искусстве.

Для нашей работы эти раскрытия ученого важны тем, что в них ясно зрима современная специфика структурных форм стилеобразования в искусстве, корни чего возвращают нас к исходным позициям эволюции стиля мышления в искусстве Нового времени.

Этот наш фильм прокручивается теперь по-новому.

Его герой — станковая картина; она и участник, и девиз второго открытия человека в искусстве XV века, высвобождающего станковую картину из плена ее идеальных стереотипов.

В битве за духовную эмансипацию станковой картины — великие художники века, друзья и враги: Караваджо, Рубенс, Пуссен (вспомним его трагическую битву в Париже за принцип станковой картины), Рембрандт, Веласкес, Хальс, Ж. де Латур.

Станковые картины были и раньше.

Вопрос касается новой образной структуры картины — заострения (Ротенберг) тематического начала станковой картины как нового ведущего типа живописи; ренессанс не знал такой проблемы. В живописи ренессанса тематическая нагрузка образа — драматургия действия — была тождественной в станковой картине и стенописи.

Ее сменяет в передовом станковизме XV века драматургия переживания (Ротенберг), поднятая на вершину выразительной силы в духовности образного предстояния эрмитажной картины Возвращение блудного сына Рембрандта.

Меланхолическая ирония пронизывает беспечно-грустные образы излюбленных персонажей Ватто.

Ирония — изящная дань поэтической мечте — ив творениях Гейнсборо, где как и у Ватто — театральное разыгрывание сочетается с тончайшей правдой жизненной реальности.