Дизайн-студия интерьеров "P.H.M."

А рядом — другой великий, Жорж де Латур, резко противостоящий и Пуссену и Лебрену. И его духовный собрат, Веласкес, имя которого вставить в один из двух исторических стилей — значит, убить это имя в истории искусства. Уже и этого достаточно, чтобы увидеть какие-то контуры фигуры эпохи в развитии ее искусства.

Здесь налицо сама ее конкретность; это и расстановка сил, и неравномерность в развитии, и несходство искусства эпохи с самим собой, и двойное несходство несходства между искусством и жизнью в разных свершениях искусства, одинаково великих: у Пуссена и Веласкеса, у Веласкеса и Хальса, у названных и у Рембрандта.

В архитектуре этой эпохи есть слово ее академий и есть дело ее версалец, есть своего рода классика Бернини и своя антиклассика Борромини — Гварини. И еще — легендарный Караваджо, о котором сказал Пуссен: Он пришел в искусство, чтобы убить его. И есть еще оценка эпохой творчества всех названных художников и мера способности такой оценки.

Знаменательно именно для стиля эпохи, что в искусстве первой державы века, Франции, ее гению века — Никола Пуссену не оказалось места при жизни, ни высокая духовность его творчества, ни самый его творческий тип живописца-мыслителя не нашли своего продолжения, когда большой стиль искусства абсолютистской Франции переживал пору апогея.

Ни сам Пуссен, ни другой — найдись равный ему — живописец его творческого профиля, а виртуоз-декоратор, мастеровитый, посредственного вкуса Шарль Лебрен — гений ремесла, его создатель в Версале, олицетворял собой первого французского мастера эпохи — тип живописца, в котором полностью воплотился стиль эпохи.

Это также и оценка эпохой личности художника-творца, и отношение к его деяниям как собственному Достоянию самой эпохи. О Версале — эстетическом камертоне стиля эпохи в искусстве придворной Франции Короля-Солнца — можно бы сказать: творческий Размах, смелость мысли и художественная дисциплина в организации целого, и одновременно — хорошо вышколенный профессионализм, усредненный уровень культуры эстетического вкуса, и художественная посредственность во многом, что здесь претендует на уникальность.